Шли годы, но старая история повторялась. Жизнь научила Нери быть мудрее и сдержаннее. Горечь обиды перестала подкатывать к горлу, когда наплыв воспоминаний вторгался в голову. Ярость перестала пьянить, когда он слышал за спиной чужой смех. Однажды Нери понял простую истину: тот, кто разительно отличается от основной массы, обречён быть отверженным. Это – следствие базовых инстинктов, заложенных природой. Особь, не похожая на других представителей своего вида, никогда не войдёт в стаю и в случае опасности первой будет отдана на растерзание. С биологической точки зрения это норма. Жестокая, бесчеловечная норма. По сути – тот же естественный отбор.
Но есть один нюанс: человеческие особи живут в социуме. Люди, в отличие от животных, наделены мышлением, способностью сострадать и сочувствовать. Они создали нормы поведения, правила культурного общения, мораль не для того, чтобы ими пренебрегать. Зная это, Нери так и не сумел понять главного: почему люди не позволяют высшим функциям доминировать над низшими. Почему низменные инстинкты до сих пор подчиняют разум…
Дым, ворвавшийся в нос, ошпарил грудь. Едкий дурман ударил в голову, затуманив сознание и пробудив непонятную эйфорию. Нери показалось, что раньше он уже чувствовал нечто похожее. Может быть, именно такие ощущения посещают человека на пике агонии, перед смертью.
Связные мысли закончились. Впереди лежала темнота.
7
В главном зале заседаний царствовал пробирающий холод: оконные рамы пропускали ветер. В воздухе висел запах сырости и мела. Открытое пламя светильников мелко вздрагивало, угрожая потухнуть. Пустое пространство белокаменного зала выглядело печально и неуютно. Единственной мебелью, разбавляющей мёртвую пустоту, был громоздкий дубовый стол в форме буквы «П». Несколько резных стульев с бархатными подушками, горделиво выставив ножки, выстроились в шеренгу поодаль.
– Позвольте представить вам Длань Покровителей, – произнесла Анацеа, высокомерно приподняв подбородок. – Миа из клана Бордон.
Толстая бородачка, сидящая за столом, с интересом покосилась на неё. Серебряный ободок в её волосах заиграл переливами.
– Здрасьте, – Миа растерянно замахала рукой, заметив лукавый взор, прожигающий её кожу. Шифоновая оборка рукава заиграла на ветру фиолетовым пламенем.
Анацеа незаметно дёрнула Мию за подол.
– Прошу прощения, – пробормотала она с неловкостью. – Девочка хотела сказать «Моё почтение». Миа не посещала Наставню. Вам, впрочем, знакомы проблемы беженцев с Третьего Холма.
– Знакомы, – сухая старуха во главе стола раскинула руки. – Как тебя занесло на Девятый Холм, дитя моё?
– Наша мама умерла от варицеллы, – Миа старательно вспоминала легенду, соединяя в целое забытые детали. – Она оставила нам множество неподъёмных долгов. Я и мой брат Нери вынуждены были бежать из-за…
– Варицелла? – старуха непонимающе нахмурилась. – Никогда не слышала.
– Ну да, – растерялась Миа, стараясь не выглядеть озадаченно. – Ветрянка. Некоторые люди… ээээ… в нашем окружении так называли эту болезнь. Я и Нери…
Миа резко замолчала, заметив недоумевающие взгляды женщин. Неуверенные ноты её голоса отлетели эхом от потолка и растворились в воздухе.
– Недуг, ты хотела сказать, – поправила старушенция. – Какой витиеватый у вас язык! Эти деревянные слова совершенно не ложатся на слух! Не иначе как переселенцы с Первого Холма постарались.
– Совершенно верно! – подхватила Миа. – Нам повезло, и случай прислал нас к госпоже Бессамори. Она дала нам кров и свою протекцию.
– Случай?! – возмущённо переспросила бабка. – Это Покровители прислали вас к Анацеа, дитя моё! Они дали нам подсказку и пояснили, что ты – именно та, кого мы так долго ждали!
– Но я склонна считать, что вы обознались, – заметила Миа.
– Мы все поначалу не верили тому, что нам уготовлена сакральная доля править, – старуха была непреклонна. – И Анацеа, и Тиарэ. И я тоже. Это скоро пройдёт.
Анацеа с укором посмотрела на бабку. По коже Мии пробежал неприятный холодок. Бескомпромиссная уверенность, сквозящая во взгляде Анацеа, была слишком зловещей.
– Править? – переспросила Анацеа. – Старейшина Шандрис, но мы же должны решать этот вопрос коллективно.
– Не пугай девочку, Анацеа, – Шандрис откинулась в кресле, поправив отложной воротничок. – Я уже чувствую её ужас. Она вошла в это здание и присутствует на заседании. Я пустила её сюда не случайно: Миа уже связана с нами.
– Может, я пойду? – робко вставила Миа. – А вы тут и без меня разберётесь.
– Не спеши, дитя моё, – Шандрис гордо вскинула подбородок и сняла с невидящих глаз кружевную повязку. – Покажи для начала, что ты умеешь.
– Что я умею? – не поняла Миа. Страшная догадка парализовала. Неужели снова придётся выставлять себя идиоткой. – Вы о магии?
– Именно. Твоя магия порталов. Покажи нам, на что ты способна.
– Но я, – замялась Миа, – я не…
Тяжёлая рука Анацеа легла на плечо Мии, словно подбадривая. Вспомнив взгляд прародительницы клана Бессамори, Миа неловко отшатнулась и сбросила ладонь.
– Я не обучалась в Наставне! – выпалила Миа, дрожа. Ладони упёрлись в полированную поверхность дубового стола, оставляя на столешнице мокрые следы. – У меня почти не получается по заказу!
– Всё в порядке, Миа, – раздался за её спиной тихий голос Анацеа.
– Тебе ничто не угрожает, – подхватила Тиарэ. – Выйди на середину зала. Так будет удобнее.
Тщетно пытаясь унять дрожь, Миа отошла от стола. Ноги упорно несли её к двери, но она волевым усилием заставила себя двигаться в противоположном направлении. В голове вертелись разрозненные обрывки уроков Кантаны. Странно, но кодовые слова вспомнились легко. Губы неосознанно прошептали заклятие, и в тот же миг по телу разлилась тёплым морским приливом уверенность. Интересно, это то, что имела в виду Кантана под силой Покровителей?
Мии больше не было страшно. Контуры мучительниц расплывались перед глазами, как пятна акварели на мокром холсте. Члены Совета теперь существовали где-то в другом измерении, изолированно от неё. Но Миа по-прежнему ощущала давление чужих сосредоточенных взглядов, что полосовали, как кинжалы.
Эпизоды прошлого внезапно начали проступать из-за завесы памяти: слишком уж сильно это всё напоминало те дни… Миа ощутила смятение и с силой прикусила язык. Солёный ручеёк побежал в горло, отзываясь металлическим привкусом. Хватит засорять мысли! Память – это рыболовный крючок, на который ловит прошлое, вынуждая игнорировать ценность текущего момента. Сейчас нужно сосредоточиться на более важных вещах.
«Разверни руки ладонями вверх и жди, когда Покровители вложат в них силу, – всплыли в голове слова Кантаны. – Ты почувствуешь это сразу». Но как можно почувствовать и идентифицировать то, о чём понятия не имеешь?
